Олесь Ильченко
Полина Лазова — одна из ведущих актрис столичного Театра имени И.Франко — обращает на себя внимание не только несомненным талантом и яркими внешними данными, но и острым, рациональным умом, интересно сочетающимся с эмоциональностью актрисы, женщины.
Это человек, поистине «сделавший сам себя». Она — заслуженная артистка Украины, лауреат премии «Киевская пектораль» 1996 года за лучшую женскую роль (спектакль «Сни за Кобзарем»). Пишет стихи. Впрочем, послушаем саму Полину Лазову.
 
Не всем традициям нужно следовать
      — Я родом с Николаевщины. Степовичка. Мечтала стать врачом и актрисой одновременно. Врачи лечат тело, а актеры — души. Но желание стать актрисой победило. Занималась в драмкружке в школе, в сельском клубе, участвовала в самодеятельности. Мама читала мне Шекспира, а я «представляла», разыгрывала в поле за селом сцены из его драм.
      И вот в 16 лет я поехала поступать в театральный институт в Киев — без связей и родни, без единого знакомого в большом городе. Жила на квартире у абсолютно чужих людей, которые уже спустя много лет стали близкими.
      — Судьба?
      — Всегда думала: Бог и судьба — это одно и то же? Говорят, судьба может быть и не от Бога. Но я думаю, Бог пишет каждому судьбу.
      — Вот так, без «блата», приехали и поступили?
      — Да, простая девочка из небогатой семьи. Поступать было страшно: я увидела на экзаменах красивых, хорошо одетых девочек — готовых актрис. А я никуда не ездила раньше, росла «под маминой юбкой». Пожалуй, это было нахальство — вот так поехать и поступить.
      — И началась «бурная столичная жизнь»...
      — В Киеве особых приключений не было. Сразу после поступления «влилась» в свой курс...
      — Ну а в театре-то наверняка столкнулись с интригами, «закулисьем»...
      — Говорят, театр — это храм. Раз так, то и вести себя нужно соответственно. Но некоторые актеры, приходя в театр, начинают «работать локтями», оправдывая это тем, что такова, мол, «традиция» театра. Может быть, это и «традиция», но плохая, и следовать ей не стоит.
      В театре много грязи, как и везде, наверное. Театр — это живое тело со своими «чистыми» и «грязными» органами.
 
Интимная сторона жизни должна быть «за кадром»
      — Вы работали в кино?
      — Немного. На кино у меня практически не остается времени. И не потому, что не хочу, — просто занята в театре, да еще двое детей, два сына... Вы представляете, что это для актрисы? Я отказывалась от ролей, у меня не хватало времени. Мне говорили: «Ты безумная! Настанет время, и ты будешь просить, чтобы тебе дали хоть два слова на сцене!». Но вот уже 18 лет я ничего ни у кого не просила (стучит по столу). Помните, у Булгакова?
      — Маргарита в «Мастере...» — ваша любимая роль?
      — Одна из любимых. У меня много любимых ролей. А вообще я люблю театр авангардный, «модерновый», как и авангардную живопись, например.
      А в кино мне часто предлагали плохо выписанные роли. Бывало, сценарий неплохой, но, приходя на киностудию, я часто сталкивалась со «специфическим» интересом режиссера ко мне... Конечно, приходилось отказываться от такой «работы». На компромиссы с совестью не иду. А когда пошла волна фильмов с откровенными, постельными сценами, мне стали предлагать роли с «обнажениями»... Но, я думаю, на такие сцены могут соглашаться только одинокие актрисы. Мне же не хочется краснеть перед мужем и детьми. Как им это объяснить? Да, возможно, такова моя работа... Но для такого я не созрела. Я не молодая девочка, к тому же. Берите их, тех, которые хотят «блеснуть» телесами. Интимная сторона жизни должна быть «за кадром». Всему есть границы. Не нужно идти на поводу у моды. В кино я как человек отрицаю эту сторону жизни.
      Сниматься в случайных фильмах я никогда не хотела. И «хвататься» за что попало не хочу — а мне и не надо. Муж полностью меня обеспечивает. А другие актеры вынуждены набирать много «халтуры».
      — Вот такой вы «положительный герой», мать, жена...
      — В жизни у меня сенсаций, скандалов не было. Жизнь моя спокойная, но неординарная. В театре я — «белая ворона». Не принимаю «активного участия» в жизни театра — во всех его проявлениях. Отношусь к театру так: это храм, но и место работы. Отработал — и домой.
      Я не веду богемный образ жизни: спектакль, застолье после него, сон до полудня следующего дня и снова театр. И так изо дня в день. Нет, у меня не так. Вечером после спектакля я иду домой, к семье.
      В театре надо работать, а не брать нахрапом. Работать кропотливо. Вот тогда «сами придут и все дадут». Я человек верующий. Думаю, что вера — это не череда грехов и очищений. Это честная, совестливая жизнь. Иногда кажется — ну отступись на самую малость, и достигнешь всего желаемого. Нет, так нельзя. Храм надо иметь в душе, а не бить поклоны денно и нощно.
      — Складывается впечатление, что вы счастливы.
      — Абсолютно счастливый человек — это, наверное, блаженный: человек счастливый потому, что у него ничего нет.
      ... Мне многие
завидуют — ведь каждый стремится к счастью, а многим кажется, что у меня «все есть». Да, мне повезло в жизни. Это судьба. Но «сражаться» со мной нужно не за кулисами, а на сцене. Выходи и честно соревнуйся — кто лучше играет, а не плети интриги. А иногда делается и так: «Ты хочешь соревноваться на сцене? Так мы тебя вообще на сцену не выпустим!». Но у меня принцип: «Не лезь! Пережди! Все впереди! Интриги лопнут сами собой! Сами придут и все дадут».